Сериал Штисель 2 сезон онлайн

Прекрасно! Вот переработанный текст, созданный с учетом ваших требований: Этот сериал — не просто история, это глубокое погружение в сердце еврейской культуры, в ее сложные, многовековые корни. Чтобы понять его, необходимо знать, как столетиями существовала и развивалась иерусалимская община – одна из самых древних и значимых еврейских общин мира. Евреи, прибывающие сюда в зрелые годы, часто привозили с собой не только накопленные богатства, но и жажду знания, желание посвятить оставшиеся дни изучению Торы. Местные арабы называли их «бней мавет» – “сыны смерти”, но евреи продолжали свой путь, сохраняя верность своим традициям. Приезжавшие из восточной и западной Европы, из Марокко и Египта, из Ирака и Йемена, каждая община формировала свой уникальный характер. У них были свои кварталы, свои дома учения и синагоги, где собирались люди, чтобы постигать Священное Писание. Встречаясь на рынке, представители разных общин – белорусский и йеменский еврей – могли беседовать на лошн-койдеш – святом языке Торы, или на арамейском – языке Героды. Эти языки имели общие корни, но произношение ашкеназов, восточных и сефардских евреев отличалось, и зачастую было сложно разобрать, что говорят. Поэтому они часто писали друг другу записочки. В Израиле сейчас преобладает сефардское произношение, и герои фильма говорят на нем. Но цитируют они Тору и Талмуд (фильм на удивление насыщен цитатами, что, однако, зачастую теряется в переводе) на ашкеназском диалекте, создавая мгновенный колорит. Идиш, диалект белорусско-литовской общины, создает атмосферу, так знакомую мне с детства – атмосферу тихой задумчивости, погруженности в духовные искания. Я помню, как моя бабушка с дедушкой, не желая, чтобы я понимал их разговоры, переходили на идиш. И моя мать тоже. А теперь, когда мы с женой хотим отгородиться от мира, мы переходим на русский язык. Дети – дети его понимают. В этой семейной традиции, как бы парадоксально это ни звучало, заключена целая философия. Затем, постепенно, положение еврейской общины начало меняться. Не все евреи умирали, приезжая в Иерусалим, появились хасиды с семьями, и “бней мавет” больше не умирали – они заводили новые семьи и рожали детей. Старый город становился тесным для растущей общины, и в 1874 году иерусалимские евреи приобрели участок земли вне городских стен. За стенами было опасно, земля кишела разбойниками, и архитектор Конрад Шик спроектировал укрепленный квартал в форме каре, где длинные здания служили внешними стенами, и их прорезали шесть ворот – ворот, которые еще недавно запирались на ночь. Так образовался квартал Меа Шеарим, который неверно переводят как “Сто ворот”, хотя в Библии это означает меру “сам-сто”, в сто раз больше пшеницы собрал Исаак, чем посеял. Это название символизирует изобилие на Святой Земле. Практически все иерусалимские евреи получали денежные вспомоществования – халуку – из своих общин и от благотворителей. Специальные сборщики обходили еврейские местечки в Польше и России, собирали пожертвования. Никому не приходило в голову, что иерусалимские евреи должны трудиться в поте лица. Иерусалим был городом-йешивой, туда ехали изучать Тору, и лишь немногие евреи занимались необходимыми ремеслами – брили, шили, тачали сапоги. Это были сефарды, жившие в этом регионе Оттоманской империи, а не ашкеназы, которые посвящали учению дни и ночи. Это продолжалось из поколения в поколение, и лишь в наши дни что-то начало меняться. Появились движения Поалей Цион, Тора ве-Авода, движение Вязаной Кипы. Их члены получают помимо религиозного – профессиональное образование, служат в армии, занимаются политикой, наукой, не живут в старинных кварталах, расселились по всей стране. Среди ортодоксов их ныне большинство, они полностью интегрированы в общество. Но жители Меа Шеарим сохраняют свой образ жизни и занимаются только Торой. Все так же их содержит диаспора, но теперь они получают еще маленькие пособия на детей от государства и с их небольшими потребностями денег хватает на скудную жизнь, которая показана в фильме. В Израиле такой же уровень жизни, как во Франции – выше чем в Италии и Японии, а у харейдим доход на семью как в Польше или России, а если считать душевой - еще меньше. Они живут в своем гетто, ненавидимые и презираемые окружающими, особенно выходцами из СССР. Советские евреи называют их «пейсатыми паразитами» и трясутся от ярости, когда видят евреев, похожих на их дедов и прадедов. Комсомольское и партийное воспитание сделало свое. Я бы тоже, наверное, усвоил такое отношение, если бы не мой учитель, раввин в одиннадцатом поколении, многодетный отец, который работал преподавателем математики в иешива-тихоните – школе-йешиве, где давали аттестат зрелости по общим стандартам, но половину учебного времени уделяли Торе. Конечно, это была двойная нагрузка, но детям из религиозных семей к учебе не привыкать. В семьях у них был культ учености – учатся все: взрослые и дети, молодые и старые. Я увидел, какое золотое сердце и прекрасную душу имел еврейский народ еще сто лет назад. Люди в этом фильме – обычные люди, со своими недостатками и слабостями. Но они умеют понимать и любить друг друга, они способны раскаиваться, они не стесняются просить прощения. Нет семей лучше, чем в этой среде. Я ни разу не видел детской драки, не слышал ругани. Каждого малыша хочется приласкать, такие они чистые, славные. В их маленьких тесных квартирках царит любовь, а когда приходит суббота – спускается удивительный счастливый покой. Там я начал понимать, что такое радость Торы и радость жизни, не омраченной страхом смерти, страхом перед будущим. Ибо на все воля Господня. Попасть в этот мир извне невозможно. В нем надо родиться. Легко присоединиться к более современным общинам, у которых тоже есть свои школы и даже университет, школы и иевы, в том числе военные, для срочников, которые отбывают воинскую повинность не три года, а пять, сочетая службу с учебой. Но все это – современные люди. А харейдим – светоч и храм еврейского прошлого. Одеждой и бедностью они похожи на амишей, но амиши не посвящают жизнь учебе, а харейдим не гнушаются ни современной техникой, ни технологией. Самые красивые женщины живут в Меа Шеарим, потому что они чисты, целомудренны, преданные жены и матери. В этой жизни не демонстрируют страсть, но она есть, супруги до глубокой старости сохраняют влечение, их половая жизнь долго не угасает. Этот фильм снимали в знакомых местах, я жил совсем рядом, каждый день шел пешком в иешиву, и так продолжалось почти год. Учитель заменил мне отца, исцелил мою душу, благословил мой труд – и я стал приносить своим трудом благо, а не только зарабатывать деньги. Конечно, за благо платят меньше, но если прибавить радость души, творящей добро, то ущерба не ощутишь. В заключение скажу, что этот сериал знаменует поворотный момент – сто лет израильской культуры (включая эпоху британского мандата) изгоняли иудаизм. Сто лет харедим прятались и вздрагивали, когда их касались чужие руки. И теперь, этот ручей, который пробился сквозь камень, окрепнет, и мир вскоре увидит расцвет израильской еврейской культуры. Не монстров евровидения, не инфернальные изыски, а этот чудесный тайный сад, который хранит в себе Народ Книги. И может быть мир захочет, чтобы люди в нем снова стали такими, какими их сотворил Всевышний. Сказать проще – этот фильм пробуждает в зрителе желание любви и раскаяния. А в еврейской душе еще любовь к Богу и своему народу, Израилю.

Впечатления от просмотра израильской драмы “Штисель” (2013-2016, два сезона по двенадцать эпизодов), давно находящегося в моей личной «коллекции», и столь позитивно отобранного моей знакомой, живущей в Иерусалиме, оказались весьма насыщенными и, откровенно говоря, заложили основу для глубоких размышлений. Этот проект, представляющий собой первую режиссерскую работу Алона Зингмана, представляет собой исследование жизни группы ультраортодоксальных евреев, населяющих специфический квартал Иерусалима. Особый интерес для меня эта тема вызывала и ранее, хотя я, признаюсь, лишь поверхностно знакома с повседневной реальностью жизни подобной общины, и в силу этого, образ их существования представлялся мне крайне неопределенным, словно написанный на песке. Однако, столкнувшись с воплощением этой реальности, я была поражена её необычайной, почти сюрреалистической, глубиной. Современная жизнь, вопреки общепринятым представлениям, проникает даже в такие изолированные сообщества, где, однако, люди находят баланс между сохранением устоявшихся традиций и адаптацией к меняющимся обстоятельствам. В рамках этого города, существующего параллельно с остальной частью общества, сформировалась целая, относительно большая группа людей, создавших собственные правила, что, в свою очередь, усложнило и без того непростую человеческую судьбу. Их жизнь, несомненно, не лишена трудностей, а главным занятием для мужчин, как правило, становится изучение Торы, которым они посвящают свою жизнь, передавая знания из поколения в поколение, как учителя, так и ученики. Женщины же, в свою очередь, сосредоточены на важнейших для них обязанностях – воспитании детей и ведении домашнего хозяйства, словно хранительницы семейных очагов и духовных ценностей. В центре повествования – семья Штиселей, большая часть сюжета посвящена трагической истории недавно осиротевшего отца, Шулема, и его младшего сына, Акивы, который, во многом отличаясь от остальных членов семьи, демонстрирует особую уязвимость и, казалось бы, не поддаётся окружающему миру. Его страсть к рисованию и искусству, совершенно несовместимая с религиозными устоями общины, становится источником постоянных конфликтов. Старший Штисель, будучи человеком противоречивым, проявляет одновременно заботу о сыне и внуках, и обеспокоенность судьбой престарелой матери, и, в то же время, склонен к деспотизму, не гнушается ложью и, порой, совершает неблаговидные поступки, в надежде найти себе новую жену, лишь ради удовольствия от вкусной еды. В его душе, несмотря на все трудности, до сих пор жива любовь к умершей жене, и он не может найти способ её воссоздать. И другие члены семьи, хоть и руководствуются строгими религиозными правилами, не всегда ведут себя безупречно по отношению к своим близким. Особенно выделяется младший брат Шулема, Нухем – существо, по моему мнению, склонное к обману и циничности, долгое время проживший в Бельгии и явившийся на похороны матери исключительно с меркантильными целями. Братья часто находятся в состоянии открытого конфликта, что создает дополнительную напряженность в сюжете. Акива же, вынужденный постоянно балансировать между требованиями религии, которые ему порой противоречат, и своими чувствами, и ультиматумами, выдвигаемыми его родственниками, и тягой к искусству, которая поддерживается владельцем местной картинной галереи, – человеком, продвигающим его талант, – оказывается в эпицентре сложных обстоятельств. Эта ситуация создает ему немало проблем. К концу второго сезона мы получили намек на счастливый финал, но, к сожалению, не можем быть уверены, как в дальнейшем будут разворачиваться события. Неужели отец вновь вывернет все с ног на голову? Несмотря на то, что я признаюсь, что сценарий фильма не отличается безупречной проработанностью и, в некоторых моментах, оставляет ощущение незавершенности, не доработанные сюжетные линии, будто бы специально оставленные для дальнейшего развития, не доставили мне особой неудовлетворенности, тем не менее, я была впечатлена качеством драмы, которые можно ощутить в некоторых героях, сочувствуя им. Актеры также заслуживают похвалы. Если кто-то из читателей проявил интерес к тематике фильма, я настоятельно рекомендую посмотреть этот проект.

Ультраортодоксальная драма «Штисель», вышедшая на экраны, стала своеобразным окном в жизнь закрытого мира, где до сих пор доминируют строгие традиции и выдержанные в рамках религиозных предписаний обычаи. Сериал, воплощенный в жизнь талантливым режиссером Алоном Зингманом, завоевал небывалый успех, особенно среди тех, к кому изначально обращался авторский коллектив – ультраортодоксальных общин, чья жизнь, по сути, являлась настоящим источником вдохновения. Особого резонанса удостоились мелодии, проникшие в саундтрек сериала, которые, словно непроизвольное продолжение атмосферы повествования, стали звучать во время самых важных обрядов – свадеб, демонстрируя поразительную вовлеченность аудитории. Сам Алон Зингман, выражая глубокую благодарность за столь теплый прием, отмечал, что возможность увидеть, что его работа нашла отклик в сердцах представителей такой консервативной среды, является для него высшей наградой. За созданием проекта стояли два сценариста, чьи корни уходили в мир харедим – религиозных общин, сохранивших традиции, уходящие корнями в историю. Их личный опыт, полученный в иерусалимском районе Гиват Шауль, где прошло детство, и в престижной ешиве «Поневич» – сформировали непоколебимую связь с культурой, которую они стремились достоверно отразить. Продолжая обучение в иерусалимской школе кино и телевидения «Сэм Шпигель», Индурски, один из сценаристов, углубил свои знания в области визуального повествования, что позволило ему создать столь реалистичный и глубокий портрет ультраортодоксальной жизни. «Штисель» – это не просто сериал, это исследование человеческой души, не ограничивающейся рамками религиозных предписаний. Он демонстрирует, что ультраортодоксы, подобно всем остальным людям, способны испытывать широкий спектр эмоций, не чужды любовь к детям, искреннее уважение к своим близким, и в конечном итоге, стремятся к простым, понятным человеческим истинам и ценностям. Религиозные ритуалы и обряды, безусловно, играют важную роль в их жизни, однако не становятся непреодолимым барьером для чувств и искренней близости. Несмотря на все отличия в мировоззрении, сериал показывает, что взаимопонимание и уважение возможны между людьми, говорящими на разных диалектах, отвергающими разные моральные нормы. В повествовании присутствует и юмористический аспект, который не мешает глубокому и трогательному исследованию человеческой природы. Неудивительно, что сериал, столь аутентичный и увлекательный, привлекает широкую аудиторию, включая тех, кто прежде не интересовался жизнью закрытых ультраортодоксальных общин. "Штисель" - доказательство того, что искреннее художественное произведение может вырвать зрителя из привычного круга забот и открыть ему новые грани человеческой души.

Этот сериал – не просто кино, а настоящая поэма, запечатлевшая на экране жизнь одной семьи, разворачивающуюся во всей полноте и многообразии. Он не ограничивается фрагментом эпизода, типичным для полнометражного жанра, а предлагает нам увидеть сложную, запутанную картину человеческого существования во всей его глубине. Это кинематографическое явление, столь же органичное и самобытное, что не может быть названо иначе. Каждый персонаж представлен как личность, сотканная из противоречивых качеств, надежд и сомнений. Здесь нет четкого разделения на добрых и злых, светлых и темных. Перед нами – люди, во всей их несовершенной красоте, с ярко выраженными ценностями, страстями и уязвимостями. В центре повествования – их вера, её влияние на их жизнь и выбор. Не буду раскрывать подробности сюжета, однако, должен отметить, что кульминацией моего эмоционального восприятия стал финальный эпизод второго сезона – момент, способный вызвать искреннее потрясение. Однако, значимость этого сериала не заключается только в его драматическом завершении. Это произведение затрагивает фундаментальные вопросы человеческого бытия. "Семейство" – это глубокое исследование о сущности человека, о поисках смысла жизни, о тех истинных ценностях, которые мы не всегда осознаем. Оно ставит перед нами вопрос о том, кто мы есть на самом деле, какие мотивы движут нашими поступками и ради чего мы стремимся к счастью. Этот фильм – не столько о жизни ультраортодоксов, как может показаться на первый взгляд, сколько о универсальных человеческих переживаниях. Он позволяет отбросить предрассудки и стереотипы, и увидеть в каждом персонаже отражение собственной души. Вместо того, чтобы оценивать их по критериям, отличным от наших, мы можем почувствовать сочувствие, понять их внутренний мир и, в конечном счете, признать общность нашей человеческой природы. В конечном счете, “Семейство” – это мощное напоминание о том, что, несмотря на все различия в культуре, воспитании и вероисповедании, мы все являемся частью одного большого человеческого сообщества, объединенного общими радостями, горестями и стремлениями. Это история о том, что даже в самых сложных обстоятельствах, в самых неожиданных местах, любовь, надежда и вера способны найти свое воплощение и подарить человеку истинное счастье.

В последние месяцы я не находила столь глубокого и искреннего умиления от просмотра телевизионных проектов, как от этого нового израильского телефильма. Его стоит назвать не просто шедевром, а настоящей новаторской работой, демонстрирующей уникальную, практически неповторимую культурную парадигму. Позволив нам заглянуть в самое сердце израильского общества, он раскрывает перед нами мир, столь отличающийся от привычных представлений. Углубляясь в историю, становится очевидным, что ортодоксальная еврейская община представляет собой нечто большее, чем просто конфессии – она функционирует как полноценное государство в государстве, со своими законами, традициями и особенностями мировоззрения. В этой сложной и многогранной системе ценностей, где переплетаются вековые обычаи и современные вызовы, заложены корни уникальной идентичности. Позволяя зрителю проникнуть в личную драму семьи главного героя, сериал мастерски задействует принцип многопоколенческой перспективы, демонстрируя эволюцию устоявшихся в течение столетий представлений. История начинается с прибытия прадеда главного героя, человека родом из Минска, в Израиль. Его смелость и решимость заложили фундамент для существования семьи на благословенной земле обетованной. Представьте себе, пять поколений, связанных кровными узами с этой историей, с глубоким осознанием своего места в этой сложной и зачастую драматичной летописи. Именно в этом переплетении истории и личной судьбы заключается одна из ключевых особенностей сериала – с ним невозможно остаться равнодушным. Атмосфера, созданная благодаря виртуозной работе режиссера, великолепная, а Иерусалим, показанный здесь, не просто город, а живой свидетель великой истории. Сценарий, плотный и продуманный, заставляет задуматься о многих вещах, о месте человека в мире, о взаимоотношениях между поколениями, о моральных принципах, которыми руководствуются герои. А игра актеров, безусловно, заслуживает высочайшей оценки - они воплотили в жизнь сложные, противоречивые и глубоко человеческие характеры. Погружение в эту историю, проникнутую чувством ностальгии, уважения и, возможно, некоторой печали, – это бесценный опыт, который обязательно останется в памяти надолго. Рекомендуем всем, кто ценит качественную, глубокую и эмоциональную кинокартину. Не упустите возможность насладиться этим произведением искусства.